Слава посещения тӣртх, омовения в них и т.д., часто воспеваемая в Пурāн̣ах, в некоторых отношениях представляет из себя „авидйамāнāртха-стути“ (не от слова „авидйā“, а от „авидйамāна“, „несуществующий“, „неналичествующий“) — славословием, не имеющим реальных оснований. Без гњāния-бхакти достижение мукти невозможно, чему прамāн̣ия множественны, не будем их здесь приводить. В тӣртха-мāхāтмйах же неоднократно говорится о достижении мукти благодаря омовению в тӣртхе, нахождению в тӣртхе, смерти в тӣртхе и т.д. и т.п. Мукти в данном случае следует понимать как „пāпа-мукти“, избавление от пāпа, внутреннего зла, и ни в коем случае как достижение мукта-состояния. Пāпа-мукти же, в свою очередь, при совпадении всех прочих условий (джӣва-свабхāва), способствует обретению знания.
Другими словами, тӣртха-йāтрā, тӣртха-парикрамā и прочие виды почитания тӣртх, относятся к кармени, и в таком качестве благоприятствуют получению и усвоению парокша-гњāния и, в дальнейшем, изменению пāрокшья на āпарокшье. По обретении же āпарокшья, как и всякое сат-кармие, тӣртха-йāтрā способствуют полнейшему раскрытию āнанда в мокше.
При этом непосредственной, кроме вспомогательной для обретения гњāния-бхакти, причинностью мокша карма, как и попадающие в этот разряд тӣртха-йāтрā, не обладают. Иначе говоря, при наличии такой возможности совершение тӣртха-йāтрā так же обязательно, как и любого другого сва-кармени, более того, действенность такого кармени во много раз превышает действенность других (что не говорит об их ненадобности или необязательности), однако полагаться исключительно на почитание тӣртх в ущерб постижению татв (например, пренебрегая щāстрāдхйāнием в ухарском „самопредании“ пыли Вҏндāвана и водам враджевых водоемов в ложном, да и чаще всего поверхностном понимании что джӣва-татвия, что аватāра-татвия, — или подвергая себя стрӣ-саӈге в виде тесного соприкосновения с фанатиками-безведниками, циничными торговцами лжебхаджными сантиментами и толпами одураченного народа в кульминационные периоды его сезонной культовой активности) значит скатываться в тамас гораздо более кромешный, нежели тот, что является элементом типичного обывательского существования.
Теперь же о тех „но“, что могут выделять Враджа-дхамо даже среди тӣртх, непосредственно связанных с явлением и лӣлами Вишн̣у. При абсолютной тождественности всех бесчисленных рӯп Бхагавата, некоторые из них непосредственно связаны с состояниями джӣвы (Анируддха, Вищвам и др.), с обстоятельствами джӣвы (как то временем, местом или телом, в которых джӣва находится) или с самобытностью джӣвы как таковой (Бимба-рӯпо). Соответственно, почитание Вишн̣у именно в этих Его рӯпах в сознании Его пӯрн̣атва и единости приобретает особую важность в связи с разными состояниями, обстоятельствами джӣвы или даже, в āпарокшье и сиддхи, как вечный дхарм джӣвы.
Кҏшн̣а, явившийся в сандхйу Двāпара и Кали, является йугāватāром Кали-йуга: Его волей-цветом-варн̣ом определяются свойства этого времени: очетверенность дхарма, разгул лжезнания и невежества, доступность средств сāдхания к мукти. Поклонение Кҏшн̣а-рӯпе саӈкӣртанием является йуга-дхармом, согласно 11-му скандху Бхāгавата: кҏшн̣а-варн̣ам калау кҏшн̣ам…. Именно в день Кҏшн̣а-джайантӣ, как в день явления нашего нынешнего йугāватāра, щāстрие велит блюсти полный упавāс (пост) (Бхарадваджа-сам̇хитā и пр.), в отличие от джайантӣ других Вишн̣у-аватāров.
Прибавьте сюда кҏшн̣оцентричность Махāбхāрата и львиной части Бхāгавата, и возникновение доктрин превосходства Кҏшн̣ы над „другими“ Аватāрами Вишн̣у становится вполне объяснимым. Именно из такого культа вышел Мадхавендра Пурӣ, предтеча гаўд̣ӣанства, к подобному культу, скорее всего, имели отношение дочаитанйевые поэты-расики, этот же культ оказал существенное влияние на лево-тантровые практики Сахаджа-йана в пост-буддистском Бенгале — и именно этот культ, точнее его основополагающие кҏшн̣аитские положения, был разбит Мадхвой — упредительно или в действительной идейной схватке, нам неизвестно, — в самом же первом его трудѣ, Гӣтā-бхāшье.
Как ни прискорбно, что своим псевдоученым сюсюканьем кҏшн̣аиты бросают тень на имя Кҏшн̣ы, словно Путанā, вцепившаяся в Дэвакӣнандану в попытке напитать Его ядовитым молозивом своих асурьих представлений, тем не менее, трупное зрелище гигантского обмана, втиснутого в глянцевые формы суррогатной дивы является отнюдь не отдаленной перспективой исторической справедливости, а реальной картиной, открытой для каждого, кто принял снимающее морок противоядие татвословия.
Болотный патриотизм куликов, т.е. абсолютизация средств, данных для определенного времени и обстоятельств в пренебрежении их универсальной сутью, не в состоянии дискредитировать ни Кҏшн̣у, ни йуга-дхарм в виде нāма-йагњя, соблюдения джайантӣ, паломничества во Враджа-дхāмо. Пока же, в отсутствие татвословского плацдарма во Врадже, интересной задачей может стать составление списка реальных святынь на территории Враджа, ради обособления их от скульптурных, архитектурных и ландшафтных реализаций делириума схлестнувшихся за влияние путаниных детей, коими священная земля полнится. Наш вклад в такой список будет пока что короток, надеемся, по причине малой осведомленности:
* Говардхан
* Йамунā
* Говяды Враджа
И хотя ни один из известных нам саннйāсинов мāдхва-сампрадāя не поселился за многие века на земле Враджа, самāдхи, в которых погребены их тела, называют „вҏндāванами“. Напоминание о том, что Вҏндāван будет там, где знание, а исходя географический Вҏндāван вдоль и поперек, мы можем так и не встретить ни одного сāдху.
