Слоистое мироздание.

Мы зачастую воспринимаем "материальный" мир, как один из, возможно, многих слоев мироздания. Над "материальным" находится "духовный", "над" – поскольку имеет над тленным превосходство вечности. Но и духовный вполне может быть разделен на разные страты, состоящие из разного качества духовного "материала", так же, подобно "материально-духовной" дихотомии, обладающего возрастающими достоинствами. 

Такое гипотетическое наслоение делает возможной и дальнейшую мысленную проекцию: в каждом из слоев "духовного" мира есть некто Главный, "бог" этого качественного слоя, воспринимаемый там, как Всевышний и как не имеющий ни равного, ни большего. "Боги" каждого из слоев могут быть "проявлениями" некой единой сущности, "почти" тождественными (как в гауд̣ӣанстве), а могут и не быть – человеческому разуму неподсильно судить о верхних уровнях бесконечной градации. Случай с Махāвишн̣у, ищущим дарщана Кр̣шн̣ы, истолковывается как одно из доказательств иерархии "всевышних" богов, но и Кр̣шн̣а тогда – только "наш" всевышний: это не Он не имеет над собой большего господина, это лишь наш разум не в состоянии найти или придумать, чем бы еще могла над-кр̣шн̣ева "сфера" выгодно отличаться от "Голоки": это в нашем круге наиабстрактнейших понятий не находится ничего желанней интимности переживаний беззаботного отрочества. 

Но "материально-духовная" дихотомия гораздо суровее в своей дихотомичности. Это не антитеза временного–вечного, косного–одушевленного и т.п. Это идам и тат, "это" и "то", причем идам̇ – это джагат, мир, а тат – никакой не "иной мир", тат – это Он, парам, что значит и "высший", и "полный" (дхāту 'пр̣') – самодостаточный, совершенный, самовластный, сам-над-собой-управный. Можно жить либо иха "здесь", либо тасмин "в Нем". При этом в любом случае существование возможно лишь благодаря пребыванию всего сущего и всех сущностей в Нем (मत्स्थानि सर्वभूतानि / matsthāni sarvabhūtāni), Его милостью (यदनुग्रहतस्सन्ति / yadanugrahatassanti). Разница в том, что здесь существование поддерживается противоестественным симбиозом вечного джӣва и распадчивого вещества, Тот же и есть бытие, знание и радость; Он же сущий, ведущий, радый. Разорвать порочную связь с сам̇сāрой односторонними усилиями возможно лишь эскалацией ненависти к порядку вещей в лице порядок установившего: преодолев идам задом к Тат, пребывать в Нем посредством беспросветного необратимого двеша, в нетленном нāраке. 

Не там, а Тот. Джагат переводится как "преходящий", или, точнее, "ходячий", "постоянно движущийся." Не "джагат" употребляется в отношении "того мира", да и "тот мир"-то сказать неправильно: дхāма, сияние Его, мощь, щрӣ. Есть мир, и есть Он. "Войти в Меня", प्रवेष्टुं माम् / praveṣṭuṁ mām, говорит Щрӣ-Кр̣шн̣а, описывая высший плод бхакти, "они во Мне, Я в них," विशते तदनन्तरम् / viśate tadanantaram. 

Слоист мир-джагат. За слоем правоздуха слой праэфира. За тем слои тонкие. А там уже мир духовный, сначала первый уровень, потом второй… Нет там мира. Нет и "там". Есть Он: во всем – и в Себе. Попасть в Него – не на следующий уровень подняться. Сценические описания Его обители беcполезны для неразумеющих сие отличие. Монистические восторги по поводу "вхождения в Тат" могли бы умериться аналогиями дома или жизни ("войти в дом" или "войти в чью-либо жизнь" не означает "стать домом" или "стать кем-либо"), не будь они вызваны ослеплением предвкушаемого единства, частенько приводящим к переводам вроде "слиться со Мной". Коррелирующая фобия монизма, выдающая цензурированный перевод "достичь Меня," "стать близким ко Мне," "вступить в царство Божие" – как если бы "правеща" был навязчивым тропом – грешитъ уже помянутым принижением Бхагавāна до статуса хозяина "иного мира", утопически представляя тот, как вращающийся по схожим со здешними законами минус смерть и прочие неприятности. 

Читая Мадхву, многие с гаудийским прошлым спотыкались на огромной значимости четвероликого Брамхы в системе таттвавāды. Казалось бы, со столькими локами над его головой, Брахмā, при всем его относительном величии, не сильно разнится в своей ничтожности с малейшей из подопечных тварей. А многоглавые Брахмы – кто перед ними четвероликий! Несложно заметить, что и здесь множественность уровней, сферъ, параллелей отвлекает от фундаментального деления на Тат и идам. Добавить сюда позицию надмирного надзирателя, которой особо грешат даже не религиоведы, а всезнающие шизотерики, эксперты по тайнам Египта и Китая с инопланетьем, и их туповатые хиндуисткие родственники с по-толерантному удлиненной алтарной полкой, и мы, вместо того, чтобы извлечь урок из данности мира, в котором живем волей Парамещвары, начинаем чертить схемы наподобие лабиринтов из "Веселых картинок" с лотосами взамен грибочков. 

Положение Брахмы – ключевое в понимании зависимости самсāринов от Парабрахмана. Принижая Брахму, мы и Парабрахмана значительно упрощаем в своем представлении, антропоморфизируем. Знай мы марйāду Брахмы из āгамы, не показалась ли она нам едва ли не превосходящей расхожие представления о Боге? 

प्रजापते न त्वदेतान्यन्यो विश्वा जातानि परि ता बभूव 

prajāpate na tvadetānyanyo viśvā jātāni pari tā babhūva 

"Праджапате! никто из этих (знакомых) или тех (лишь ведомых) миров урожденных (в этом калпе) не возобладал над тобой". 

Брахмā – не последователь Нāрāйаны в длинной генеалогической цепочке; он первое следствие первопричины, не являющейся ничьим следствием и придающей причинную силу своему непосредственному порождению, Āтмабхāве. 

 यो ब्रह्माणं विदधाति पूर्वं यो वै वेदांश्च प्रहिणोति तस्मै तं ह देवमात्मबुद्धिप्रकाशं मुमुक्षुर्वै शरणमहं प्रपद्ये। 

yo brahmāṇaṁ vidadhāti pūrvaṁ yo vai vedāṁśca prahiṇoti tasmai taṁ ha devamātmabuddhiprakāśaṁ mumukṣurvai śaraṇamahaṁ prapadye| 

Брахмā – величайшее в мире существо. Признание Ведом и самим Брахмой Нāрāйаны как своего гуру, начала и владыки означает признание зависимости от Него всех существ, даже не ведающих о такой зависимости или не согласных с ней. Прочие сущности пребывают не в мире – непосредственно в Нем, где быть, не испытывая по своей природе блаженства в служении Ему и, что существенно, в факте абсолютной детерминированности Его волей, невозможно по определению. Его волей избранник испокон живет и умирает, считывая свои потребности с ближних самсāринов, покуда Его посылом не начинает ощущать зов мокши, вхождения в Тат. 

Оригинал http://ashvattho.blogspot.ru/2010/04/blog-post.html